Мартин Фримен перед российской премьерой второй части «Хоббита» рассказал «Газете.Ru» о работе над фильмом

Мартин Фримен рассказал «Газете.Ru» о работе над главной ролью в «Хоббите», о том, как два монолога превращаются в диалог, и о том, как трудно носить мохнатые лапы.




На экраны выходит вторая часть сказочной эпопеи Питера Джексона «Хоббит», получившая подзаголовок «Пустошь Смауга». В ней хоббит Бильбо Бэггинс и тринадцать гномов достигают Одинокой горы и бросают вызов захватившему ее дракону Смаугу. Исполнитель главной роли, британский актер Мартин Фримен, также широко известный по сериалам «Офис» и «Шерлок», накануне российской премьеры рассказал «Газете.Ru» о том, как быть хоббитом, и о том, нашел ли он свое Кольцо Всевластья.

читать дальше

— Сколько лет вы уже провели с Бильбо Бэггинсом?

— Три года! Даже чуть больше. Признаюсь, без него моя жизнь была бы совсем другой. Сначала я не верил, что у меня получится. Потом обрадовался, что мне это предложили. Потом постепенно уверовал в себя. И понял, что это моя роль и ничья больше. Теперь и представить себе не могу, что бы делал без Бильбо… Конечно, в любом случае я стараюсь постоянно как-то преодолеть самого себя, улучшить и усовершенствовать, а материал «Хоббита» подходит для этих задач идеально. Надеюсь, я выйду из этого фильма другим человеком.

— Хоббитом навсегда? Так ли уж это хорошо?

— Пока я не знаю ответа. Задайте мне тот же вопрос лет через пять, когда я захочу отделаться от Бильбо. Сегодня я – все еще он.

— Каково это вообще – вживаться в роль хоббита? В психологической неточности вас вроде как не упрекнешь, но ведь в природе хоббитов, как мы знаем, не существует.

— Я объяснил себе, что хоббит – что-то вроде небольшого грызуна. Существо, которое находится на одной из низших ступеней пищевой цепи. На него постоянно кто-то охотится, ему все время приходится оглядываться по сторонам: откуда придет опасность? Поэтому у него такой острый слух и нюх, отсюда – его чуткость. Все создания, живущие на Земле, рождены или для боя, или для бега. Он, естественно, привык убегать… Не знаю, ощущается ли все это в том, что вы видите на экране. У себя дома, по утрам принимая душ, я часто придумываю концепцию того или иного персонажа – а потом прихожу на площадку, и выясняется, что воплотить идею в жизнь невозможно. Так что я всегда был готов к неожиданному. Как настоящий хоббит!

— В «Пустоши Смауга» мы видим окончательное преображение создания, рожденного для бега, в бойца: Бильбо берется за меч, даже первым вступает в сражение. Насколько сложно далась эта трансформация?

— Точку перехода одного состояния в другое я вам указать бы не смог. Но это и хорошо: личность постоянно меняется, и ты становишься другим человеком не по щелчку или сигналу. Это все – сообщающиеся сосуды, из одного вытекает другое. Все зависит от обстоятельств! Ведь волшебное кольцо – тоже обстоятельство, случайность, благодаря которой он обретает преимущество невидимости. А у нас разве иначе? Мы не решаем осознанно, будем ли бежать или сражаться, пока обстоятельства не требуют определенного ответа на этот вопрос. Друзья или близкие в опасности: будешь биться за них? Или сбежишь? Ты можешь не желать вступить в действие, ты бы предпочел хранить нейтралитет, но события заставляют тебя совершить выбор. Бильбо по натуре – не злобный говнюк и не благородный рыцарь. Он – простак, но берется за меч.

— Но кроме прочего, отныне Бильбо – еще и наркоман, привыкающий к кольцу и не желающий с ним расставаться.

— Точно. Мы видим это в эпизоде битвы с пауками, когда кольцо случайно соскальзывает у него с пальца и падает вниз. В нем просыпается неожиданная кровожадность, он бросается на чудовищ с обнаженным клинком: он не может себе позволить остаться без кольца, хотя сам еще не понимает почему! Однако виноват ли он в этом? Одних обстоятельства превращают в святых, других – в воинов, третьих – в бомжей…

— Вы находите что-то свое, личное в этом персонаже и сюжете?

— В Бильбо мне нравится то, что он – обычный человек в необычных обстоятельствах. Это и есть, по-моему, настоящий героизм. Любая смелость – вынужденная, мало кто выбирает судьбу героя осознанно. Герои не чувствуют себя героями! Об этом рассказано немало историй, но я не вижу причин, почему бы не добавить к ним еще одну.

— А кольцо? Есть у вас в жизни что-то настолько же драгоценное?

— Из вещей? Вряд ли. За близких я бы, конечно, был готов кого-нибудь убить или пожертвовать своей жизнью. Но не за пару же ботинок и не за пластинки.

— Что, как вам кажется, помогло «Хоббиту» стать настолько успешным фильмом? Люди, казалось, уже были перекормлены «Властелином колец» и его успехом – но с новой энергией бросились смотреть новую экранизацию книг Толкина.

— Понимаете, это фантазия! То, в чем люди отчаянно нуждаются с тех пор, когда они еще были неандертальцами. Мы живем в скучном мире и, чтобы скрасить пребывание в нем, придумываем богов и монстров. Эскапизм вечен, человек не может без него жить. Но дело не только в этом. Мне кажется, что любая по-настоящему значительная история – сколь угодно сказочная – рассказывает о нас. О наших чувствах, переживаниях, дилеммах. О семье, ревности, алчности, жалости, любви. О вечном, уж извините. Ну снимите с меня парик, стащите мохнатые ноги – суть не изменится.

— Что, кстати, было неудобней – парик или накладные хоббичьи ноги?

— Ну что вы, конечно, ноги! Сравнить невозможно. Парик у меня прекрасный, сделан лучшими мастерами. А ноги — это штука трудная. Чешутся постоянно, я себя в какой-то момент до крови расчесал. С другой стороны, мне рассказали, что у моих предшественников на съемках «Властелина колец» с этим дело обстояло гораздо хуже. Мои лапы похожи на эдакие гольфы, их снять с ног – всего-то восемь минут. Пустяки! Элайдже Вуду на эту операцию требовалось минут сорок пять, не меньше.

— То есть это не было самым сложным?

— Сложнее всего была сцена, в которой мы с гномами убегаем сразу от эльфов и от орков по бурной реке, сидя в бочках. Кажется, что это забавно, провести столько дней в воде, держась за бочку и надеясь не стукнуться о камень и не утонуть, но, уверяю вас, сам этот опыт был довольно адским. Я каждый день произносил молитву и крестился прежде, чем полезть в воду; на съемках других эпизодов такого со мной не было. Многие там, кстати, реально пострадали, хотя и обошлось синяками! Но я не пострадал.

— Как прошла встреча с Бенедиктом Камбербэтчем, вашим бессменным партнером по «Шерлоку», на съемочной площадке «Хоббита»?

— Никак! Мы не встретились.

— Как же так? Ведь именно у ваших персонажей – Бильбо и дракона Смауга – самый яркий диалог в фильме.

— Разминулись, вот и все. Каждый разыгрывал свою часть диалога в режиме монолога. Воображение – невероятная сила! Зеленый экран со всех сторон… Ну и немного декораций, фальшивого золота. Это чуть-чуть помогало. Однако главную работу сделала не актерская игра, а хореография всего эпизода, тщательно разработанная и срежиссированная Питером Джексоном. Когда я увидел сцену на экране, был потрясен. Боже, с какими же невероятными технологиями мы имеем дело!

— Ну хотя бы психологически вам помогало осознание того, что сцену вы разыгрываете с призраком Камбербэтча?

— Я слышал маленькую демозапись, просто чтобы оценить, как будет звучать его голос… Я люблю Бенедикта, но что бы дало его присутствие на площадке? Мне нужно было разговаривать с тридцатиметровым огнедышащим драконом, а не с Бенедиктом. Думаете, Камбербэтч похож на дракона? Я бы не сказал. Ни один актер не похож на дракона. Так и зачем тогда актеры? Другое дело – сцена с Голлумом, которого играл Энди Серкис в первой части «Хоббита». Энди производил впечатление опасного примата! Но Бен, уж извините, не имеет ничего общего с гигантской ящерицей.

— Да, люди чаще представляют его себе в обличье Шерлока Холмса.

— Ага, но мне это вряд ли могло помочь.

— Если Шерлок выжил после падения с крыши, сериал, видимо, будет продолжаться и дальше. Ведь третий сезон не станет последним?

— Не мне отвечать на этот вопрос, но я предполагаю, что «Шерлока» будут снимать до тех пор, пока людям он будет нравиться. Ну и нам тоже, разумеется. То есть еще долго! Его же весь мир смотрит.

— Бессмысленно спрашивать, как же удалось выжить Шерлоку. Однако вы знаете великий секрет! Кому-то его рассказывали?

— Жене. Но только потому, что она играет в третьем сезоне (кстати, именно мою жену) и все равно прочитала бы сценарий! А больше никому ни слова. Да никто и не захочет знать. Зачем лишать себя удовольствия? К тому же, признаюсь, я и не уверен, что мне удалось бы это толково объяснить. Сами все увидите, ждать осталось недолго.


Антон Долин